Весна на погосте

    Весна заполонила собой все пространство. Чуть проклюнувшиеся молодые листочки, ласково греющее солнышко – вся природа призывала любить.

    Тонька была еще той оторвой — с мальчишками в футбол гоняла, на заборах и деревьях висела не хуже обезьяны и вообще была «свой в доску парень». Но любви все особи покорны и семнадцатилетняя Тонька в том числе. Мальчуковая стрижка ничуть не портила, напротив, подчеркивала пухлые соблазнительные Тонькины губы, а густая челка, падающая на глаза, не скрывала лукавый взгляд васильковых огоньков.

    Ухажеров у Тоньки было предостаточно – но она не воспринимала их всерьез. Дворовая шпана – что с них взять? В футбол погонять – это она, Тонька всегда пожалуйста. На гитаре побренчать – запросто! А голос у неё был сильный, заслушаешься. И песни она пела с трепетом, будто сердцем пела, не горлом.

    Но влюбиться в кого-то из них, почти братьев? Нет, она, Тонька, и в мыслях такого не могла допустить.

    Природа, как назло, свое требовала и с девчонкой соглашаться ни-в-какую не хотела. Забежала эта самая девчушка как-то раз в палатку, водички купить. А продавец смотрит на неё не без интереса, да и ладный паренек, не такой как дворовые.

    — А приходи-ка, милая, вечерком. Чего покрепче выпьем, музыку послушаем.

    А чего ж не прийти – придет, конечно. Страха перед незнакомыми у Тоньки не было никогда, да и драться она умела. Но это её умение в данном случае было явно лишним. Паренек холеный, симпатичный да и, видно, при деньгах. Снесло головушку Тонькину весенним ветром, только что в ушах не свистело.

    В назначенный час нарисовалась-не-сотрешь Антонина в уже знакомом ларьке. А там – мини-гулянка. К Славику, новому знакомому, приятели наведались. Приличные такие приятели, вроде как стражи порядка, в форме даже один. Смех, музыка, напитки небезалкогольные – рабочий день близился к концу.

    Тоньке заулыбались, выпить налили. Она расслабилась, бдительность потеряла, и тут приятель один, тот что в форме был, за руку её схватил и шепчет: «Сейчас с нами поедешь, шалава! ». Хмель, не успев еще проникнуть в Тонькину голову, тут и вовсе испарился. Она изловчилась и треснула по коленке доблестной милиции.

    — Вот еще! Пусти, заору – мало не покажется!

    — Ори, — ухмыльнулся тот. – А ну, Славк, сделай-ка музыку погромче, повеселимся!

    Тонькин крик утонул в громких ритмичных звуках, извергающихся из магнитолы.

    Славик не торопился приходить на помощь девушке – то ли струсил, то ли за одно с ними был. А милиционер вдруг ножичек достал и к Тонькиному стройному боку приставил:

    — Сейчас выходим из палатки тихо, садишься с нами в машину. Пикнешь – останешься здесь навсегда.

    Народу на улице было много, только Тонька испугалась не на шутку. Да и закричи она – вряд ли бы кто вступился, а вот хуже могла она себе сделать запросто. Поэтому вышла, как и было указано, молча, пряча заплаканные глаза, и так же молча села с мучителями в машину.

    Привезли в общежитие. Помощи просить было не у кого и ждать неоткуда. Сама дура, виновата, нечего было по мужикам незнакомым на ночь глядя шляться.

    «Только б живой оставили! Родители с ума сойдут! » — молила всех известных святых Тонька.

    Время тянулось как кисель. Один уходил, его сменял другой, третий — у Тони кровь уже сочилась, но она, казалось, боли не чувствовала – «только б живой…». Очнулась на полу, рассвет брезжит за окном, один из негодяев дрыхнет на кровати, наслаждаясь пьяным безмятежным сном. Рядом на столе нож лежит. Тот самый.

    У неё мысли вихрем в голове пронеслись «убью гада! », да только застыла поднятая с ножом рука. Тонька муху-то прибить не могла. А тут – человек, хоть и сволочь.

    Мышью выскользнула из проходной (только б не заметили!) и пошла вдоль дороги.

    Визг машинных тормозов заставил её вздрогнуть.

— Тебе куда, красавица?

    Красавица подняла на водителя лицо с разбитой губой и поправила (насколько это было возможно) разорванную на груди рубашку. После пережитого уже ничего не было более страшным:

— Домой. Только у меня денег нет.

— Да я уж понял, — окинув Тоньку пренебрежительным взглядом, произнес спаситель. – Садись, доедем.

К счастью, мужик ни о чем Тоньку не расспрашивал и довез без приставаний.

-Ты это… поосторожнее смотри. – только бросил напоследок и умчался в едва нарождающееся весеннее утро.

    Вначале она хотела вскрыть вены. Потом подумала, что слишком дорогим подарком этим скотам в форме будет её, Тонькина, смерть.

Часа три в ванной мылась, да только душу разве отмоешь!

    Благо, родители ничего не узнали. И Тонька дала себе зарок «ЖИТЬ! ». Во что бы-то ни стало – «ЖИТЬ! ».

А Славика она в той палатке больше не видела. Никогда. Да и палатку ту вскоре снесли.

поделиться